– Спасибо! – обрадовалась она и довольно чмокнула меня в щеку. – Я тебя обожаю, Ковальский!

Когда я услышал звук бьющегося стекла, то тут же выбежал в гостиную. Звук доносился из ванной.

– Что случилось, малыш? – спросил, открыв дверь, но ответа не последовало.

Роза вся дрожала и даже в лице побледнела. Я помог ей выйти, чтобы не наступила на осколки разбитых бутылок и, обняв лицо ладонями, спросил. – Ты не поранилась?

Обрушившаяся на мою щеку пощечина выбила меня из колеи.

– За что? – не понял я.

– Поздравляю с победой! – Роза швырнула в меня деньги. – Надеюсь, ты рад.

Она бросилась к двери и обулась, а я тупо соображал, что сделал не так.

– Я не понял, Роза. Что это значит?

Слова остались без ответа. Роза ушла. А я, глянув на пацанов, сидящих за столом, спросил:

– Чего это она?

– Алекс малость перебрал, – сказал Пахан. – Роза в курсе вашего спора, и не только. Догони ее.

– Твою ж мать!.. – воскликнул я и, на ходу подцепив ногами кеды, открыл дверь.

Стоп. Что это? Взгляд привлек лежащий на пороге кулон, который я подарил Розе как символ начала наших отношений. Что она хотела сказать, оставив его здесь?

Присев на корточки, поднял украшение и с силой сжал в кулаке. Какой же я идиот! Следовало давно рассказать ей о том дурацком споре во избежание недоразумений. А что теперь? Захочет ли она выслушать меня? Разве поверит, что это была просто одна из наших идиотских шуточек? А ведь с этого спора все началось. Симпатия, любовь, отношения… Сунув кулон в карман джинсов, спустился вниз и, толкнув подъездную дверь, вышел.

– О, Андрей! – воскликнула Кэтрин. – Что случилось? Вы поругались?

– Куда она пошла? – потребовал от девушки ответа.

– Ой, какой злой, – пропела нетрезвым голосом она. – А если не скажу?

– Мне некогда играть с тобой в игры. Говори, куда пошла Роза! – рявкнул я, схватив ее за предплечье.

– Туда. – Указала она направление и вслед крикнула: – Грубиян!

Ночь окутала район, фонари не горели. Я быстрым шагом шел по тротуару, выискивая взглядом Розу, но ее нигде не было. Случайно вспомнилось, как она убежала из кафе во время благотворительного вечера на детскую площадку. Вот и сейчас ноги привели меня туда. Присмотревшись, заметил скрючившееся на скамейке беззащитное тельце.

Подойдя, сел рядом, сцепил пальцы в замок и виновато склонил голову, не поворачиваясь к Розе.

– Прости. Я не хотел, чтобы ты вот так все узнала.

И в ответ тишина. Гнетущая, режущая внутренности, будто скальпелем, тишина. Я стиснул зубы оттого, что не могу ничего сделать.

– Роза, ну не молчи! – обратил на нее взгляд. – Хочешь, ударь еще раз. Но, честно, не понимаю, что тебя так задело? Идиотский спор, о котором я уже и забыл. Это было так давно…

– А я уже никогда не забуду, – в ее голосе было столько обиды и боли, что я едва не заскулил от отчаяния.

Как я мог причинить ей страдания?

Приобнял любимую за шею, но она пренебрежительно дернула плечом, сбрасывая мою руку.

– Завтра я заберу вещи и уеду к родителям, – сказала и шмыгнула носом.

– Нет, только не сейчас! Ты не можешь… Оставайся, я все равно завтра уезжаю. Ты остынешь, дождешься меня, и мы поговорим на трезвую голову. Не нужно сейчас все так заканчивать. Потом пожалеешь. Но ты чересчур упряма, чтобы признать свою неправоту, поэтому не пойдешь мне навстречу. Малыш, ну не надо, а. Поговори со мной.

Она отрицательно замотала головой. По щекам стекали слезы. Мне было больно их видеть, но ничего исправить не мог, как не старался. Роза шмыгнула носом и вытерла лицо.

– Пока тебя не будет, я соберу вещи…

Черт! Черт! Черт! Она не уступит. Упрямая ослица! Это разрывает меня на части. Она не может так просто все перечеркнуть. Я не позволю.

Я сел на корточки перед ней и посмотрел в лицо, ища в печальных голубых глазах отклика.

– Ты готова из-за какого-то недоразумения разрушить то, что мы с таким трудом создавали?

– Недоразумения?! – возмутилась Роза. – На меня словно ведро помоев вылили, а ты говоришь, недоразумение? Отымел меня в квартире сожителя, растрепал всему свету… Теперь гуляй на все четыре стороны. Давай, уходи! Я никогда тебя не прощу!

Я злобно сомкнул зубы, сдерживая непреодолимую ярость в груди, сжал кулаки. Хотелось крушить все, что попадется под руку. В голове мелькнула картинка: как я впечатываю физиономию Алекса в стену. Этот кретин никогда не умел держать язык за зубами!

Я попытался обуздать гнев. Набрал в легкие побольше воздуха и резко выдохнул. Кажется, помогло. Бросил виноватый взгляд на Розу. Она закрыла лицо ладонями и тихонько захныкала, как маленькая обиженная девочка. Мне захотелось прижать ее к себе и успокоить, но знал, что Роза выпустит шипы. Стараясь не сделать хуже, сдержал внезапный порыв схватить ее на руки и вернуть домой.

– Я все решила. Завтра соберу вещи, – успокоившись, сказала она, намеренно не смотря на меня, – а в пятницу съеду.

– Ты не можешь так поступить, – прошептал я, коснувшись ладонями ее колен. – Не можешь. Ты любишь меня. А я тебя. Слышишь?!

– Это не важно, – сопротивлялась Роза.

Зачем она так, ведь самой больно?

– Просто останься! У тебя будет почти месяц на раздумья.

– Отвали, Андрей! – Она сорвалась на крик, наконец-то взглянув на меня. – Ты не понимаешь?! Все кончено! Я не хочу больше тебя видеть! Никогда. Нужно было беречь то, что было, а не обсуждать нашу интимную жизнь со всеми подряд. Это мерзко и подло. Для меня это предательство, даже хуже измены. Ты понимаешь, что я больше не смогу без отвращения смотреть на тебя? Нет? Ну, вот и проваливай.

Она встала со скамьи, вытерла слезы и направилась в сторону тротуара. Я выпрямился, сунул руки в карманы джинсов и… нащупал кулон. Достал его и сжал в ладони, понимая, что жизнь рухнула с уходом Розы. Потом еще долго смотрел ей вслед, ругая себя всеми словами.

– Придурок, – зло бросил себе под нос и двинулся к дому.

Уже две недели прошло с того момента, как я поставила точку в отношениях с Андреем. Собрала вещи, как только он уехал в тур по России, и перебралась к родителям. Навсегда. Возможно, стоило повременить, но я понимала, что если не уйду сразу, то не уйду никогда. Не смогу. Там все напоминало о нем: фотографии в рамках на стенах, развешанные по квартире разноцветные кепки, диван, на котором мы не раз занимались любовью. От воспоминаний заныло сердце. Пережить разрыв оказалось гораздо больнее, чем думалось. Ну и подарочек я преподнесла Андрею на день рождения. Представляю, как он сейчас меня ненавидит.